А вокруг грохотала война

Завтра у богородчан юбилей, а этот год юбилейный и потому, что 50 лет назад (в 1941 году - А.Е.) 1-го сентября я впервые переступила порог школы. Находилась она в том здании, где сейчас Дом пионеров. А вокруг уже грохотала война.

Недолго пришлось мне учиться в первом классе. 24 сентября нам объявили, что школу закрывают под госпиталь. В эту ночь был первый налёт вражеских самолетов на наш город. А потом оккупация. При отступлении наряду с другими домами, фашисты сожгли и нашу школу. Возобновились занятия только в марте. Напротив нынешнего магазина N 52 на улице Коммунаров сохранилось два двухэтажных здания. В одном из них разместилась почта, а в другом единственная в городе школа. Занимались в три смены. Моя сестра второклассница училась а я нет. Она и мама занимались со мной дома.

1 сентября 1942 года я пришла учиться во второй класс, в то здание, где сейчас вечерняя школа. В классе нас собралось очень много, мест за партами не хватило и большинство сидело на полу. Многие дети были босые. Нам выдали по листу бумаги и маленькому куску простого карандаша. На первом уроке был диктант, а на втором - арифметика. После этого распределили: кого оставили во втором классе, а кого пересадили в первый. Я стала второклассницей.

Недели через три нас перевели в другую школу, на Пушкинской, где сейчас жилой дом напротив магазина "Хозтовары", до войны там был райпотребсоюз. Это небольшое одноэтажное здание было сожжено фашистами, но кирпичные стены сохранились, здание восстановили. Там было три комнаты, и в них один год занимались три вторых класса. Учила меня Анна Александровна Рудакова, депутат горсовета, награжденная орденом Ленина.

В классах стояли столы с крестообразными ножками. Первое время скамеек не было, занимались стоя и очень уставали. Часов ни у кого не было, звонка тоже. Наша учительница объявляла переменку, и мы бежали сообщить об этом двум другим классам.

Училась я в первую смену, а сестра в 3-м классе во вторую смену в той школе, где сейчас вечерняя. У нас сестрой одна обувь; мы нашли на чьём-то пожарище старый обгоревший диван, обитый зеленой материей, и мама сшила из неё нам бурки. Я приходила из школы, разувалась, а сестра их обувала и шла на занятия, писали на старых газетах между строчек, чернила изготовляли из дубовых "шариков" или "шишек" (бактериальное заболевание листьев дуба).

Никогда не забуду, как мы отмечали 25-ю годовщину Октября. Мы пели, декламировали, конечно, про войну. И нам выдали по три пряника. Были они небольшие, прямоугольные, из черной муки с хоботьями, слегка пропитанные патокой и очень пахли дымом. Но всё равно это была для нас большая радость.

А на следующий год нам построили новую школу. Точнее восстановили сожжённое фашистами бывшее здание треста, расположенное там, где и сейчас школа N 1. Это была единственная средняя школа в нашем городе. Она была двухэтажная, и нам казалась верхом совершенства. У некоторых из нас уже были даже "настоящие" тетради, сшитые из отдельных листочков, и по два-три учебника на каждый класс. Ходили друг к другу учить уроки или за учебником, записывали со слов учителя. На большой перемене нам давали по маленькому кусочку чёрного хлеба, и мы этих перемен ждали с большим нетерпением.

Но радость наша была недолгой. Не было угля, чтобы отапливать такую большую школу, поэтому в зимнее время занятия в младших классах были 1-2 раза в неделю, но помногу задавали на дом.

Занятия ежегодно начинались с 1-го октября, потому что весь сентябрь старшие работали на уборке урожая, а мы, малыши, заготавливали полынные веники для школы, берёзовые веники для лесхоза и собирали по пожарищам чурочки для растопки печей в школе.

Зимой 1944-45 учебного года в школе было особенно холодно. Школа совсем не отапливалась. Одно время уроки были по 15-20 минут, а перемены по полчаса, чтобы мы могли побегать по школьному двору, поиграть в снежки и таким образом согреться.

Позже в классах рядом с большой печью сложили маленькие "печурки", грубо обмазанные глиной и небеленные. Ближе всех от школы из нашего четвертого класса жили "сарайные" ребята, т.е. два Ивана, которые жили в приспособленных под жилье сараях. И мы заботились обо всём классе. Встанем с утра пораньше и идём в школу затапливать эту "печурку" теми дровами, которые накануне нарубили на территории техникума. Иногда они не успевали просыхать, тогда в ход шли скамейки, пока сторож не видит. Мальчишки так и ходили на занятия с топорами. Тепла, конечно, не было, но зато мы могли в рукавицах писать, а после каждого предложения бежали к этой "печурке" захватывать место, чтобы погреть озябшие руки.

Но какое стремление было у всех учиться! Мы добросовестно добивались получения знаний, стремились познать как можно больше, работали над своей грамотностью и даже ухитрялись отрабатывать почерк.

На всю жизнь запомнила 9 мая 1945 года. Рано утром нам постучали в окно (радио мало у кого было) и сообщили радостную весть: Победа! Все поздравляли друг друга, целовались и плакали. Это действительно была большая радость со слезами на глазах, ведь почти в каждой семье кто-то остался там навсегда. В этот день занятий в школе не было, все пошли в горсад. Был митинг. На трибуну памятника Ленину поднялись руководители городской власти, говорили, поздравляли. А я стояла перед самой трибуной, и мне очень хотелось тоже туда подняться и продекламировать стихотворение, которое я давно уже выучила, но смелости не хватило, и я все твердила про себя:

А сверху сияло солнце, день был особенно теплый и ласковый.