Когда я только начал изучать историю семьи, общение между потомками Кирилла Михайловича Прокудина и его брата Иллариона Михайловича уже около полувека как было утрачено. Старики кое-что помнили, и именно из этих воспоминаний я записывал первую версию сведений о дедушке Илларионе.
Человек очень яркой и богатой событиями судьбы – им гордятся не только его собственные потомки, но и внучатые племянники. Но с другой стороны избыток внимания порождает и различные интерпретаций событий и всяческие пересуды. Правдивая биография – предмет отдельной статьи, а цели сегодняшних записок – рассказать, как по крупицам собиралась эта правда, и сколько разных версий пришлось услышать.
Тетя КлаваКлавдия Кирилловна Лишманова (Прокудина), дочь Кирилла Михайловича, сама не была очевидцем, но в юности слышала рассказы о дяде и их пересказывала. Но когда рассказывала, я не сразу записал, а спустя несколько лет. В результате история получилась такой:
Дедушка Илларион, служил на Черноморском флоте. Когда начались революционные события 1905, крейсер Очаков, на котором служил дедушка, был охвачен восстанием. Когда же бунт был подавлен, в наказание, сослан он был под Семипалатинск. Там, в ссылке, он женился.
Какое-то время спустя, случилось у него дома несчастье – любимая жена в собственном доме погибла от удара молнии, притянутой швейной машинкой Зингер, что ей на свадьбу подарила барыня. После трагической гибели же жены, имея на руках маленького ребенка, он забрал из монастыря ее старшую сестру Ксению, на которой и женился второй раз. И уже на старости лет Илларион Михайлович вернулся из мест, куда был сослан, в центральную Россию к брату в Троицкое.
Когда же удалось преодолеть выросшую пропасть между Илларионовичами и Кирилловичами, стали мы с Виктором ТимофеевичемВиктором Тимофеевичем Пивненко (сын Анны Илларионовны и внук Иллариона Михайловича) рассматривать составленную мною схему родства Прокудиных. Увидев же, что в моей схеме часть детей нарисованы у одной жены дедушки, а часть – у другой, внук категорично и однозначно показал, что в этом месте ошибка – все дети общие у Иллариона Михайловича и Ксении Антоновны. И далее была рассказана следующая история жизни:
Мой дедушка был моряком черноморского флота. В 1905м году, они моряки - все тогда против царя были. Началась заварушка. Была попытка восстания. Но они на своем крейсере «Память Меркурия» не успели выйти в море – так он сам рассказывал.
Их всех замели и в кандалах отправили в Ярославль. В ярославской тюрьме просидел он и в 1905 или в 1906 году был осужден на каторгу. А дальше пешком в кандалах был этапирован в Сибирь в местечко Кытманово.
Какое-то время спустя, за хорошее поведение, он был расконвоирован и переведен на поселение. И туда к нему приехала моя бабушка Ксения Антоновна. Познакомились они еще в то время, когда Илларион был моряком, а там, в Сибири, наверное, они и поженились. Там же родилась и моя мама, Анна Илларионовна. Записали ее в родном Иевлево, но естественно ни дедушки ни бабушки в момент ее рождения там не было, а были они в ссылке.
Когда в 1917м случилась революция, Колчак освободил дедушку из царской тюрьмы и он вернулся в родные края к отцу. С женой и дочерью.
Приехал – а 18-20 годы это разруха и голод. В Тульской области ни земли, ни работы. Каждый клочок земли поделен. За каждую межу – драка. А живя в Сибири, дедушка видел, какие там просторы. Море богатой плодородной земли. И вот, будучи боевым, \активным и энергичным, он собрал компанию и на 5 или 6 подводах поехали они с женами и детьми в поисках лучшего места для крестьян.
Хотели они попасть в местечко «Семиречье» на юге Казахстана – дедушка заранее знал и туда вел компанию переселенцев. Но в тех краях лютовали басмачи. Встреченный ими отряд красных отсоветовал и развернул путников на более безопасную дорогу.
И вот в процессе странствий приглянулась им одна небольшая деревенька на берегу речки. Сначала думали остановиться там, пока все уляжется. Да так в Даирово и остались. Земли сколько хочешь, солнца много, воды полная речка – о чем еще крестьянину мечтать.
В рассказе родного внука больше деталей. «Далеко в Сибири в ссылке» и «далеко в Казахстане на хороших землях» в рассказах племянницы было слито воедино. Совсем не удивительные искажения. А вот откуда взялась версия о разных матерях старшей и младших детей – после этой встречи стало для меня интригующей загадкой.
Мостик через пропасть между Кирилловичами и Илларионовичами переброшен и круг общения стал стремительно расширяться. У родственников много тем для разговоров, но неизменно обсуждение возвращалось к дедушкам. Рассказанная Виктором история дополнилась несколькими деталями и уточнениями, но в целом у всех внуков была очень схожей, вернулась только в биографию история с погибшей первой женой, которую привожу в изложении Лены ЗайцевойЕлены Леонидовны Зайцевой (в дневичестве Прокудина - дочь Леонида Илларионовича Прокудина, внучка Иллариона Михайловича):
В юности Илларион влюбился в девушку Аграфену, и она ответила ему взаимностью. Вскоре его забрали в матросы, а она осталась его ждать. Когда он получил разрешение жениться, то немедленно ей написал, и она приехала к нему в Севастополь. Там они венчались.
В Севастополе Аграфена работала белошвейкой у барыни. Дома у них с Илларионом было целое сокровище – швейная машинка «Зингер».
В один из дней, когда муж был в плавании, Аграфена сидела возле раскрытого окна и что-то шила. Началась гроза, молния ударила в машинку и убила молодую женщину. Трагизма ситуации прибавил тот факт, что Аграфена ждала ребёнка.
Ещё при жизни младшей сестры в Севастополь в поисках лучшей доли приехала старшая – Ксения. Устроилась помощницей по дому и одновременно няней в семью врача-еврея. Нянчила их маленького сына Аарончика. В семье к ней относились хорошо.
После гибели Аграфены Илларион не раз заходил к её сестре, горевали вместе. Хозяйке дома он очень понравился, и она стала настойчиво говорить Ксении, что парень-то хороший, непьющий и рукастый, чем не жених?
Затем каторга. Ксения приехала туда совершенно неожиданно для Иллариона. Он её встретил вопросом: «Зачем приехала?»
Ксения устроилась работать в дом к кому-то из местных, в посёлке при лагере, а через некоторое время они поженились.
Дополнительные штрихи добавили найденные МихаиломМихаилом Леонидовичем Прокудиным (сын Леонида Илларионовича и внук Иллариона Михайловича) следственные документы дела 1912 года о Севастопольском восстании (а не 1905 как мы считали)
В таком виде рассказ о д. Илларионе и остался бы в семейной истории, если бы параллельно с расспросами новообретенных родственников, не проводились бы архивные поиски
И вот, поле того как обнаружилась запись в церковной книге с. Иевлево, о венчании 22 октября 1903 года Иллариона Михайловича Прокудина и крестьянина Антония Михайловича Старцева дочери Агриппины, мне захотелось поделиться найденным с Верой ТимофеевнойВерой Тимофеевной Полозковой (старшая дочь Анны Илларионовны Пивненко и внучка Иллариона Михайловича). Я позвонил ей в Новосибирск и рассказал об этой записи, а в ответ услышал загадку, занимавшую, как оказалась, сестер Веру и Зою долгие годы: а родная ли им по крови бабушка Ксения Антоновна? В любом случае любимая и единственная, но вот не была ли все-таки Анна Илларионовна дочерью первой жены, Агриппины? Прозвучало несколько версий, как это могло быть.
Версия трагическая:
маленькая девочка, увидев сестру погибшей матери, обняла ее со словами «мамочка, где ты так долго была? Больше не уходи». И после этого Иллариону ничего не осталось, как создать семью с Ксенией.
Версия приключенческая
Ксения вслед за сестрой приехала в Севастополь и там работала в одном богатом доме. Сын хозяев, офицер, в нее влюбился. Он даже хотел на ней жениться, но получив категорический отказ в благословении родителей на такой не равный брак – застрелился. Ксению же после этого отправили в монастырь. Когда же погибла Агриппина, Илларион проявил изрядную настойчивость и ради дочери смог забрать из монастыря ей новую маму.
Любая загадка – это интересно и удваивает энтузиазм. Полетели запросы в разные стороны. И в Благовещенск – вдруг в одной из церковных книг Амурской губернии осталась запись о втором венчании или рождении. И в Тулу, и в Севастополь и даже во Владивосток, где хранятся дела по заключенным и ссыльно - каторжным. Поиск занял несколько месяцев, а в итоге оказалось, что ответ на главную загадку был совсем рядом. Среди добытых Михаилом следственных документов, был протокол с объяснениями Иллариона по сути предъявленных обвинений в участии в мятеже. Сами объяснения, написанные рукой дедушки, и хорошим каллиграфическим почерком, мы читали много раз. А тут пришла Мише в голову мысль прочитать более внимательно преамбулу, где пишется корявым почерком прокурора, с кого же снимаются объяснения. А там оказалось одно единственное слово «Вдовъ». Всего одно слово. Зато очень важное. Будучи поставленным с именем Иллариона в документе, датированным 30 сентября 1912 года, это слово дает точный ответ на загадку Веры Тимофеевны. За полгода до рождения Анны первой жены Иллариона уже нет в живых. А значит Ксения Антоновна без всяких сомнений единственная мать всех детей Иллариона.
Мне совсем не жаль, что рухнула романтическая история про несчастную маленькую девочку. Зато интересно, какую основу имеют под собой рассказы о приезде на каторгу и похищении из монастыря. Но, увы, ни в Амурском архиве ни в Севастопольском ни в Тульском пока не удалось найти документов, которые пролили бы дополнительный свет на вопросы: Как много времени Ксения Антоновна провела в месте ссылки и каторги? где и когда обвенчались они с Илларионом? Где родилась Анна Илларионовна? Где и когда погибла Агриппина?
Алексей Петров, 2016 год